Клон Дьявола - Страница 101

101

— Шагай, черт тебя дери! Ты, долбаная корова, шагай!

Она стояла. Муки вылетела вперед, принялась хватать ее за задние ноги, но Молли не двигалась. Она стояла, снег собирался у нее на спине, тусклые глаза смотрели в никуда, тяжелое брюхо было округло раздутым и висело низко-низко.

Висело низко и — шевелилось.

— Уйди с двери, зараза такая! Уйди с долб…

Эпитет Свена угас на полуслове: широкий густой поток крови изо рта Молли Макбаттер выплеснулся на упавшую дверь коровника. И так же внезапно прекратился, лишь несколько капель продолжало падать, затем хлынул вновь, как малиновая рвота. Она повернула голову в сторону, вяло, будто с огромным усилием, а затем посмотрела прямо на Свена.

«Му-у-у-у!»

Этот горестно-унылый звук был последним, который издала Молли Макбаттер. Лишь только он прервался, его сменил другой звук. Приглушенный хруст ломающихся ребер.

Боль Свена не забылась — она словно отошла куда-то очень далеко, сделавшись эхом своей прежней интенсивности.

Еще один хруст.

Ребра Молли… двигались.

Из коровы продралась кровавая лапа, шестидюймовые когти разодрали в ее брюхе огромную дыру. Кровь и жидкость полились галлонами на дверь, забрызгав искаженное ужасом лицо Свена.

— Господи Иисусе…

Колени Молли задрожали. Глаза закатились, оставив лишь полуприкрытые белки. Она тяжело рухнула набок, еще сильнее придавив дверью почти оторванную ногу Свена. Боль прошила ему голову. Рой черных пчел заслонил видимость, угрожая унести с собой в темноту.

Лай сбоку будто вернул Свену зрение. Рядом с ним стояла Муки, выпятив грудь, шерсть дыбом неестественно высоко, зубы оскалены; звук, вылетающий из ее рта, больше напоминал рев, чем лай.

Брюхо Молли, только что огромное и раздутое, сейчас обвисло. Лапа вновь высунулась, разрывая несчастную от грудины до влагалища. Окровавленное, покрытое слизью существо выскользнуло наружу.

Зрение Свена туманили слезы и страшная боль. Он был на грани потери сознания. Зарычал и просунул пальцы под дверь: поднять или умереть. Он бросил на это все остатки сил, пока дерево не врезалось в его плоть и не затрещали кости пальцев от невыносимой нагрузки. Дверь не сдвинулась. Мышцы его ослабли — лишь на мгновение, — и в это самое мгновение он понял: не получится.

Сквозь дымку полузабытья и летящего снега в ярком свете из коровника Свен увидел, как существо подняло вымазанную в крови голову. Большую треугольную голову, слишком крупную по отношению к туловищу. Под кроваво-красной слизью просматривалась шкура как у коровы… белая голова с черным пятном вокруг левого глаза.

Веки разлепились, моргнули, и существо посмотрело прямо на Свена. Он опрокинулся на снег, черные пчелы в глазах — теперь большие, как воробьи, — летали вокруг головы, полностью перекрыв видимость. Из последних сил он приподнялся на локте. И поискал глазами дробовик — но тот лежал где-то под дверью. Воробьи разбухли до жирных ворон.

Движение со стороны коровника. Сквозь колышущуюся пелену Свен увидел, как вышли три существа — одно за другим. Эти тоже были все в крови, но по большей части подсохшей, за исключением их пастей и когтей, которые влажно-красно блестели. Черно-бело-красно. Двигались они неуклюже, каждый шаг — как открытие.

Одно из них раскрыло большую пасть и хватануло Молли за заднюю ногу. Существо замотало головой, как Муки треплет жевательную игрушку. Кости затрещали, брызнула кровь, и задняя нога с хрустом отделилась. Движение головой вверх, несколько движений челюстей, и ноги как не было. Двое других принялись рвать Молли, отхватывая огромные куски.

Покрытые слизью глаза Молли все еще моргали.

Однако существо, выбравшееся из ее живота, не набросилось на живую еще корову. Оно постояло на покачивающихся лапах и заковыляло в сторону Свена.

И тогда его атаковала Муки: завернув верхнюю губу и рыча, она яростно впилась белыми зубами в большую голову существа. Собака дергалась и извивалась, порвала себе пасть, но отхватила хищнику правое ухо.

Клацнули челюсти. Утробное рычание Муки мгновенно сменилось визгом — настоящим, а не притворным, которым она пыталась разжалобить Свена, когда тот воспитывал ее. Муки отбросило куда-то вправо от него. Свен не смог разглядеть, где она приземлилась, потому что сквозь метание черных точек увидел: существо приближалось к нему.

Черные глаза не выпускали его глаз.

Пасть открывается… зубы — блестят.

Горячее дыхание на его лице, дыхание как у щенка. Мозг Свена наполнился замечательным воспоминанием: маленький, теплый комочек черной шерсти, уместившийся на ладони, крохотный розовый язычок, целующий его щеку.

Затем что-то укололо его шею — будто вонзилась дюжина острых ножей.

Вороны вдруг превратились в гигантских грифов и затмили ему весь свет.

Затем ничего.

2 декабря, 06.02

«Тед Наджент» остановился напротив большой каменной церкви. Слабеющая буря мела снегом со стен черного камня во всех направлениях — вниз, в стороны, даже вверх. Сара, Тим и Клейтон соскочили на снег и пошли к двери. Сара смотрела, как Клейтон, стянув рукавицы, исследовал огромное кольцо с ключами.

Черные стены церкви казались мощными, как крепостные. Если и нашлось бы на острове местечко, в котором она могла бы продержаться до прихода помощи, то вот оно.

Клейтон отыскал ключ. Двенадцатифутовой высоты дверь открылась со зловещим, «готическим» скрежетом. Сара и Тим последовали за Клейтоном внутрь и захлопнули дверь, отрезав ветру путь. Снег, что надуло за эти секунды, мягко оседал на пол.

101