Клон Дьявола - Страница 126

126

Колдинг вновь выкрутил ручку газа. Рев мотора пронесся над полосой, отразился эхом от ангара и больно резанул по ушам. В нос ударила вонь выхлопных газов.

Колдинг почувствовал, что объятие Клейтона изменилось от мужского «чуть-держусь-за-тебя» до отчаянной хватки страха.

— Бог ты мой… — ахнул старик.

В четверти мили от них из леса вылетели монстры и черно-белым потоком хлынули на взлетную полосу. Как минимум тридцать огромных, сильных, свирепых зверей — фаланга мускулов и зубов.

— Клейтон, держитесь крепче! — крикнул Колдинг и дал газу.

«Арктик кэт» среагировал по-прежнему чуть заторможенно, но, освободившись от лишних 150 фунтов веса Румкорфа, машина легко устремилась обратно по колее к особняку. Колдинг свернул направо на главную дорогу, повторяя путь Магнуса. Он обгонит хищников и отыграет минут десять форы, чтобы подобать Сару и Тима, если те еще живы. А потом, если удастся либо убить, либо убежать от Магнуса, они дождутся Румкорфа, сядут в вертолет и покинут этот забытый богом остров.

Ну а если честно… Шансы поганые. Но других не было.

На полной скорости «Арктик кэт» уходил к городу. Монстры гнались за ним.

06.55

Магнус сидел в кабине «Би-ви», рядом на сиденье — раскрытая аптечка первой помощи. В правой руке он держал нож «Ка-Бар», левая прижимала к бедру окровавленный ком марли. Надо остановить кровотечение. Кровь уже намочила носок, ботинок и низ брючины до левого колена. Интересно, подумал он, умеют ли предки выслеживать по следу крови.

Недооценил он Сару. Так ему и надо — за собственную тупость он заслуживал быть подстреленным: вышел на открытое место, как последний идиот. Сначала Клейтон, затем Сара; Магнус потерял сноровку и — преимущество.

Рану он вскрыл ножом. Странно было видеть свою кровь на лезвие ножа, но ему не впервой. Он отнял комок марли взглянуть. Разорванная плоть тотчас наполнилась густо-красной кровью.

Дьявол! Она задела артерию. Магнус вновь прижал комок к ране и с силой придавил, пока болью не стала пульсировать вся нога. Знакомая ситуация. Одно давление вряд ли поможет, да и ждать у него времени не было.

Рана была на внешней стороне бедра, близко к колену, и он знал, что задета не бедренная артерия. Возможно… как там ее… латеральная, огибающая бедренную кость? Да какая разница; надо остановить кровь и пойти пришить эту девку.

Магнус зажал нож между коленей кончиком лезвия вверх. Правой рукой потянулся назад, поискал в брезентовой сумке и наконец нашел пропановую горелку.

Какая ирония.

Скольких он уже поджарил такой вот горелкой? Сколько жизней отнял с ее помощью? А сейчас, может статься, это приспособление ему спасет жизнь.

Магнус локтем вдавил комок марли в рану, затем открыл вентиль на пропановом баллоне. Выудив зажигалку из кармана, поджег газ, направил синий язычок пламени на кончик ножа и подождал, пока лезвие накалится.

Надо прижечь рану. Отнять марлю, вставить нож в рану и прижечь артерию. Затем перевязать потуже, и можно будет идти. Неизвестно, правда, откроется ли рана вновь, но он выиграет время и получит возможность передвигаться.

Лезвие начало краснеть.

— Ну, ты за это заплатишь, Сара. Я придумаю, как заставить тебя платить мне снова и снова.

Он перекрыл вентиль и бросил баллон, держа нож в правой руке. Раскаленный кончик завис в полудюйме от марли.

— «И где вина, там упадет топор».

Левой рукой Магнус убрал тампон, а правой ввел острие ножа во входное отверстие от пули. Кровь запузырилась, и мышца зашипела, наполнив кабину вездехода вонью паленого мяса.

06.58

Клаус Румкорф неподвижно сгорбился на сиденье пилота. Двигались одни глаза: он наблюдал за тем, как последний из стаи предков проскочил мимо «Сикорского» и понесся по дороге к особняку. Это были последние отставшие из стаи, что бросилась вдогонку Колдингу и Клейтону.

Клаус сидел на правом сиденье вертолета, глядя в плексигласовое окно двери. И если он мог смотреть наружу, значит, его могли видеть внутри кабины, поэтому сидеть надо тихо-тихо… А тихо сидеть так трудно, когда тело бьет дрожь от холода и нескрываемого страха.

Как мог он быть так слеп? С того самого момента, как эмбрионы начали оформляться, он знал — где-то в глубине души, — что они будут нести смерть, а не жизнь. Все теперь стало понятно, обрело свой извращенный смысл. Он урезал Цзянь дозу лекарства, чтобы растормошить, «снять с тормозов» ее потрясающий гений. Но вместе с тем вернулись ее маниакально-депрессивные симптомы, ее суицидные порывы, и она проявляла эти порывы тем, что создавала таких вот тварей.

Последний из предков свернул на главную дорогу к старому городу. Надо просто посидеть еще несколько минут, убедиться, что у него есть время взлететь в случае, если шум двигателя «Сикорского» вновь приведет их сюда.

Только сейчас, буквально в смертельной осаде, Клаус осознал, что он за человек. Проект предков был направлен не на спасение жизней людей, а на создание живого существа. «С нуля». Не какой-то бактерии или вируса, не простейшего с несколькими тысячами генов, но большого, развитого млекопитающего.

Сотворение жизни — исключительная привилегия Бога.

Бога, а отныне — и Клауса Румкорфа?

Он долго пребывал в таком комфортабельном заблуждении — и поздно спохватился. А когда иллюзии начали таять, когда на глазах Клауса его же творение едва не убило Каппи, у него был еще шанс все остановить. После посадки на лед надо было дать коровам умереть, но он позволил собственной непомерной спеси руководить своими действиями.

126